Last_Optimist, по ментам, про знакомство Русина и Романова. Как ни странно, получилось практически с точки зрения Романова - не потому что я тут решил повыпендриваться или чужой изюм слаще, а потом что у Кости в тот период были очень большие проблемы со своей точкой зрения, и вышел бы у меня сплошной справочник по целому букету расстройств, а не то, что надо бы. Извиняй, если я там про Витю что не так, а то мало ли... надеюсь, всё-таки, что удержался в рамках.
Надеюсь, заказчику и всем заинтересованным понравится.

Архивы нашего ОВД- Мне вот всё интересно. – Мрачно произнес майор Романов, глядя сквозь прутья решетки на сидящего внутри камеры человека: – Почему ты всё-таки так просто сдался?
Человек близоруко прищурился, разглядывая своего собеседника – очки его были разбиты, и сейчас он не очень хорошо видел, и неловко попробовал пошевелить закованными в наручники руками.
- Я же говорил. Они не могут меня убить.
- И? – не понял майор. На самом деле. Причем тут святая… и обоснованная, как ни крути, уверенность его нового знакомого, который уже почти год проходил у них как так называемый «дикий охотник» под кличкой «самурай», в том, что вампиры не способны его убить?
- Вы – не они.
- И?! – начал терять терпение Романов
- Вы – могли. – Сделал логичный на свой и парадоксальный на взгляд Романова вывод этот нескладный, тощий человек, на данный абсолютно не напоминающий того яростного демона, который давеча влетел в заброшенный ангар, где тогда как раз очень туго приходилось прибывшей на ликвидацию команде майора. Сейчас это был просто высокий, близорукий, нелепый какой-то человек, одетый в тряпье и явно не мывшийся минимум месяц.
Виктор Романов, майор специальной милиции, которая занималась отнюдь не «охраной спецобъектов», как было заявлено официально, а совсем иными целями, о которых непосвященным лучше вовсе не знать, растерянно моргнул. У него были очень серьезные сомнения в том, что они действительно могли бы положить этого «дикаря», когда их трое и у каждого в обойме осталось хорошо, если по паре патронов.
Романов вспомнил, как по спине его пробежали мурашки, когда он первым наставил пистолет на человека (человека ли? – мелькнула у него тогда предательская мыслишка), что еще пару секунд назад был яростным вихрем стали, буквально распотрошившим на куски паладина шабаша, который вот прямо перед этим его, майора Романова, вместе с его командой чуть было не загнал в гроб.
«Бросай железку, руки в гору!» - заорал он тогда, а в голове было только «Ему, похоже, вообще глубоко похеру раны, которые нанес кровосос… неужели «девять жизней», о которых столько наши эксперты трепались? Да еще и раны явно поверхностные, стало быть, и удача… Черт, а что если он – не бросит?!»
А он взял – и бросил. И поднял руки. Молча. Только смотрел исподлобья, и в близоруко выкаченных глазах не читалось ничего. Ровным счетом ни-че-го. Пустота. Как Романов тогда спешил, цепляя на него наручники, как лихорадочно перезаряжали табельное его товарищи, кажется, тоже не особо веря в то, что вот этот и так просто сдался. Но он и правда, сдался. Позволил запихать себя в служебный УАЗ за решетку, молча был отвезен в отделение, и после оказания медицинской помощи (как он при таких ранах сохранял каменное выражение лица, Романов тоже не понимал) посажен в камеру, где всегда находили приют такие, как он. Его меч сейчас покоился в сейфе Романова, а сам майор всё пытался разговорить этого… «самурая». Но что-то критически не получалось. Константин Русин (имя всё-таки удалось вытянуть), без определенного места жительства, только или смотрел сквозь майора и молчал, или близоруко щурился и в очередной раз ставил Виктора в тупик. Романов совершенно не мог его понять. Не мог – и всё тут. Да как можно было его понять, когда их общение проходило исключительно в таком ключе:
«- Откуда ты узнал, где искать этого вампира?»
«- Он искал меня».
«- И?»
«- И нашел».
Вот и как это вообще понимать, если на дальнейшие расспросы эта дылда страшенная просто молчит? Как?
«- Ты понимаешь, кто мы такие?»
«- Да».
«- И кто же?»
«- Милиция».
«- И всё?! Милиция – и всё?!» - выходя из себя уже орал на него Романов, на что ему следовал вполне логичный ответ:
«- Нет, не всё».
Майор был близок к отчаянию как никогда. Как, как можно было с ним общаться – когда каждое слово приходилось тянуть клещами – и ведь даже нельзя было сказать, что он играет в молчанку! Он честно – по его мнению – отвечал на все вопросы, которые считал достойными внимания! А те, которые не считал – просто игнорировал, и никакими силами – это Виктору было ясно – он ответа бы на них не добился. Будь это обычный нарушитель – из тех, с кем Романову приходилось сталкиваться до наделения и перевода сюда – он бы подумал, что над ним просто издеваются. Но это был явно не обычный нарушитель. Это был наделенный охотник, пресловутый, уже чуть ли не полумифический «самурай», которого почти год ловили все ОВД специальной милиции… и все вампиры. И не могли поймать. Вампиры встречались с ним – и оставались лежать кучами праха. А охотников он ловко избегал, уходя у них из-под носа. Всё, что про него тогда знали – высокий, нескладный, выглядит как бомж. Потом к описанию добавилось «только откуда у него, если он бомж, катана - это вообще неясно!» Кстати о катане…
- Наши эксперты, к слову, уже слюнями изошли на твой меч, только мельком глянув. Откуда дровишки? – попытался как можно дружелюбнее поинтересоваться Виктор, внимательно наблюдая за арестантом. Может быть, хотя бы тема меча заставит его «подопечного» раскрыться и заговорить?
Черта с два. Ответ был всё так же краток и прост.
- Трофей. – Пожав плечами, произнес «самурай», да и снова замолчал.
- Лихо ты им машешь, кстати… - не сдавался майор. – Занимался специально, что ли?
- Занимался. – Не стал отпираться «дикарь».
Романов, что бы хоть как-то преодолеть раздражение, принялся мучительно массировать ладонью лицо. Картина осложнялась, чем дальше, тем больше. Кто он, откуда, как стал наделенным, что он вообще за человек – тайна за семью печатями. Документов при нем нет, почему нет – молчит. На всё остальное отвечает так, что или ставит в ступор, или вызывает желание завыть от отчаяния и огреть его чем-нибудь тяжелым. Все. Хватит. Ночь проведет на нарах – глядишь, к утру станет разговорчивее.
- Отдыхай, герой. Я завтра еще зайду. – Только и бросил майор, надеясь, что арестант хотя бы поинтересуется, что с ним будет дальше и чего от него хотят… тщетно. Пришлось уходить, что бы не противоречить собственным словам, хотя больше всего хотелось отвесить этому… самоучке, мать его, хорошего пинка. В голову.

Назавтра Романов решил, что зайдет к арестанту, пожалуй, ближе к вечеру. Дел навалилось, да и вообще, ну его – пусть остынет, посидит, может, станет общительнее, и майор решительно выкинул «самурая» из головы, погрузившись в обычные дела… но забыть своего «пленного» до вечера не вышло. После обеда в кабинет начальника местного ОВД, то есть самого Виктора, заглянул старенький эксперт, тоже майор – невысокий, печальный и неизменно вежливый армянин с непокорной копной густых, как в молодости, но совершенно седых кудрей. К нему все обращались уважительно – не иначе как Аракел Патваканович, и только Романову он позволял себя называть просто «Аракел» и на «вы» - впрочем, этой привилегий Виктор воспользовался только один раз, на всеобщих посиделках ОВД, и то изрядно выпив. Старик не был наделенным, но как эксперт он не знал себе равных во всей специальной милиции, и для Романова было секретом, почему, если уж глава специальной милиции переманил к ним такого спеца, то он служит не у оного главы в центральном ОВД, а здесь - у него, Романова. И по этой причине Виктор еще больше прислушивался к каждому слову старика, разумно решив, что, во-первых, это «бжжжж» неспроста, а во-вторых, к такому толковому советчику не прислушаться просто грех.
- Витя. – Кашлянув, произнес старик совершенно без фамильярности, скорее отечески. – Витя, ты сегодня уже был у нашего… «самурая»?
- Нет, сегодня еще не был. – Насторожился майор – А что?
- И не ходи, Витя. – Аракел Патваканович печально покачал головой, показывая, что и правда, лучше ему туда не ходить. – Неужели ты не заметил? Мальчик не в себе.
Романов тут малость опешил. С одной стороны подматывало подумать «эх, отец, открыл Америку, а то я и не заметил, что не в себе…», а с другой… ой, не стал бы старый мудрый армянин просто так беспокоить его, ой не стал бы.
- Что, настолько? – несколько растеряно произнес Виктор.
- Настолько, Витя, настолько. – Сокрушенно произнес старик. – Я, конечно, не специалист, что бы выставлять диагнозы, но поверь – мне хватило и пяти минут, что бы понять, что нам с тобою надо молиться, что бы мы хоть на десятую часть не повредились рассудком так, как он. Витя, - внезапно голос эксперта стал тверже гранита – Витя, с этим надо что-то делать.
- Да знаю я, Аракел Патваканович, что надо… только не могу понять, что? – растерянно потирая лоб, произнес Романов. Ну и дела! Нет, ему, конечно, было очевидно, что у этого «дикаря» с головой не всё в порядке. Но что бы до такой степени, что встревоженный его состоянием старик пришел требовать от майора срочных мер…
- Витя. – Внезапно поинтересовался старик у Романова – Скажи мне, только честно – это ты с ребятами вчера стервеца или он?
- Он. – Не стал отпираться Виктор. Толку-то…
- А сдался он как, сам или заставили?
- Заставишь… этого, Аракел Патваканович, как же, вам ли не понять! – малость раздраженно произнес Виктор. Он не особо понимал, к чему ведет старик. – Сам. Ну, как сам – я потребовал, а он подчинился. Я удивился даже, признаться.
- Вот видишь, Витя, сам. А ты еще спрашиваешь, что делать. – Поставил лучший эксперт спецмилиции майора в тупик и молча покинул его кабинет.

Ближе к вечеру Романов всё-таки зашел к «самураю». Тот как раз ел, флегматично, механически, видимо, даже не ощущая вкуса и смотря куда-то сквозь стену пустым взглядом. Что творилось у него в голове, понять было совершенно невозможно. Майор кашлянул, привлекая к себе внимание – никакой реакции. Тогда Виктор, разозлившись, начал говорить просто так.
- Короче, слушай сюда. Я не знаю, кто ты, откуда, как ты в это ввязался, какие у тебя планы на будущее и прочее. Я тебе другое скажу. Ты явно думал, что ты один такой. Мы все так думаем поначалу. Да-да, мы, ты такой не один, должен был уже понять. Так вот – ты такой не один, и, стало быть, гений, заруби себе на носу…
Внезапно Романов осекся, поймав на себе взгляд «самурая». Очень осмысленный и пристальный взгляд. И внезапно сказал совсем не то, что собирался.
- Если у тебя есть, кому передать весточку – скажешь мне, я передам, что ты в больнице, но жив и рано или поздно встанешь на ноги, понял? Потому что это чистейшая правда - будет в самом ближайшем времени. А пока – доедай. Приятного аппетита. Я зайду через час, и что бы вспомнил, кому надо что передать и был морально готов распрощаться с этим тряпьем. Бывай.
Виктор резко развернулся и пошел прочь – следовало еще отдать пару приказов; одежду этому… «самураю» вместо его лохмотьев уже нашли, с клиникой вопрос был ценой немалых нервов улажен…
В спину ему раздалось негромкое, но отчетливое «Спасибо».

Когда через год Романов, уже подполковник и глава центрального ОВД (а стало быть, и всей специальной милиции), спросил у новоявленного своего коллеги майора Константина Русина, за что тот тогда его поблагодарил, Костя только пожал плечами и ответил – «Ну ты же мне приятного аппетита пожелал. Надо было сказать спасибо». И Виктору стало ясно, что поймет он своего нового сотрудника еще очень, очень нескоро.