Я уже говорил, что в больнице писучесть очень сильно у меня подскочила - вместе с температурой, сразу после кровавой рвоты. Есть целая подборка новых работ, и многое из этого я был хотел показать, так что даже апну этот пост ближе к вечеру, на случай если кто-то не успеет заценить. Это не цикл, не единое цело, просто то, что я написал в больнице. Хронология - от свежайшего к свежему.
Много. Правда, много, поэтому в море - если не уверены, что всё сразу переварите, лучше по кускам. Я сам-то едва всё переварил, когда перечитывал.
****************
Эпиграф:
Не плачь дитя, терпи...
Пойми, у нас не будет пути назад.
Когда я ослепну от гнева,
Я отдам этот странный мир
Твоим глазам.
Михаил Борзыкин.
Когда ты вернешься, чтоб снова разрушить меня,
Ты встретишь меня в иван-чае на крае тропы;
А я уточнюсь еще, нет ли случайно огня,
Который кремировал нас, когда были мертвы,
И лишь прикурю от протянутого огонька,
Сжимая в ладонях свои - черный с белым - мечи
С усильем таким, что не выдержит скоро рука.
А ты своё дело верши, только громче молчи
Про всё. И про то, что когда-то мешали в золе,
Про то, что пускали в коробках пустых по ручью,
Про то, что нашли и сковали цепями во зле.
И если покуришь со мной - принимаю ничью.
Прости, друг, палач, в двоих недостанет огня,
Чтоб души согреть ото льда сумасшедшей судьбы.
Когда ты вернешься, чтоб снова разрушить меня,
Ты встретишь меня в иван-чае на крае тропы.
Когда ты вернешься, чтоб снова разрушить меня,
Увидишь, кому мы - не слуги, кому - не рабы,
Кому - не семья. И устало за всё прокляня,
Ты встретишь меня в иван-чае на крае тропы.
*****************
Это всё просто старая, страшная сказка,
Без начала, конца, вся из малых обрывков,
О чудовище с тысячей лиц - или масок;
Или жизней - без сердца, врагов и ошибок
Это просто старинная сказка о боге,
Мертворожденном боге со стальными глазами;
Это сказка о волке - его кормят ноги,
Ноги жертв, что к нему приближаются - сами.
Это страшная, страшная, древняя сказка,
И её не расскажет детишкам старуха,
Та, что видела как-то одну из тех масок -
И от ужаса чуть не осталась без слуха;
Это просто ведь старая, страшная сказка
О божественном звере при тысяче жизней,
О безликом и мертвом. И нет пересказа.
Он не жил никогда. Он не смотрит сквозь ливни,
Он не смотрит ночами, дитя, в твои окна,
Он не топчет цветы, он не бродит по саду,
Нет чудовища с тысячей лиц, что и стекла,
И железо равно - не считает в преграду,
Это просто забытая, глупая сказка,
Засыпай поскорей, постарайся согреться...
Не смотри за окно, в эту темень, напрасно.
...Он всегда ждет тебя. О живет в твоем сердце.
************************
Стихи растут, как тучи и деревья,
Как иней на стекле, как в дождь грибы;
Их чистишь, точно птицы луже перья,
От комьями прилипнувшей судьбы,
И в горле нож, засевший между связок -
Поющий нож с отравленным клинком,
Яд медленный, спокойный туг и вязок,
Он горечь создает под языком,
Растит клыки и превращает в змея.
И в плоть - кисель, беременный душой -
Пускает корни. Верны опасенья,
Ни пес степной, ни даже волк цепной
Не вытащат, хоть триста раз царевич.
Хоть пять раз царь, и император - два.
Зрачок квадратен (здесь причем Малевич?).
Но плачет ночью, в холод, мурава
Спокойной ночи, тучи и деревья,
Мороз негаданный, грибницы и дожди...
И если ангел потеряет свои перья -
С ним нимб и меч. Падения не жди.
*****************
Сдавленным горлом хрипло выводишь мотив,
Выбор - за выбор, как око - за око. И право -
Право на шаг, право личных свободных молитв,
Право остаться, и право на переправу.
И шпалы бегут, точно зебры от мощного льва,
Их перекрыло прямыми потоками рельс и
Вышел забор на земле. Это тоже права -
Право уехать туда, где сумеешь согреться,
Право на шаг, ещё право на чай и белье,
Право на путь, на пути и на выбор дороги,
Право не врать, когда ты выбираешь своё,
Право для бегства использовать мысли и ноги.
Вечным потоком реки от истоков к морям
Право на воду, хоть на глоток этой воли,
Право морское - порты открыть кораблям,
Право на счастье - чтоб выжить, забывши о боли.
Право на выдох, на паузу право и вдох,
Право на ветер, что запах приносит далекий,
Право собрать воедино, из пыли и крох
Новые дни, обновленную память... и строки.
******************
...Последние стихи напишут за тебя
Деревья и ручьи, друзья, ветра и книги,
Последние стихи все скажут. И себя
Ты ощутишь собой. И упадут вериги.
Последние стихи написаны не мной,
В них слишком много струн, звучащих не по делу,
Последние стихи - как хмурый часовой,
И как чужая дочь, что взяв кусочек мелу
Покрыла вдоль домой асфальт своим письмом,
А после по нему затеяла попрыгать.
Последние стихи уже не входят в дом,
Глядя сквозь толщи лет глазами древней рыбы -
Суровый динихтис исчезнувших морей.
Последние стихи - как постареть в пятнадцать,
Как растворить себя в сияньи фонарей...
Последние стихи для тех, кто выбрал драться.
Итак дубль два. Обещанные вкусняшки.
Я уже говорил, что в больнице писучесть очень сильно у меня подскочила - вместе с температурой, сразу после кровавой рвоты. Есть целая подборка новых работ, и многое из этого я был хотел показать, так что даже апну этот пост ближе к вечеру, на случай если кто-то не успеет заценить. Это не цикл, не единое цело, просто то, что я написал в больнице. Хронология - от свежайшего к свежему.
Много. Правда, много, поэтому в море - если не уверены, что всё сразу переварите, лучше по кускам. Я сам-то едва всё переварил, когда перечитывал.
Много. Правда, много, поэтому в море - если не уверены, что всё сразу переварите, лучше по кускам. Я сам-то едва всё переварил, когда перечитывал.