*****
Замерев между вскрытием и становлением льда
Не имея ни четкого "нет", ни четкого "да",
Я пытаюсь восполнить лукавством пробелы-года,
Разобраться, насколько людей формирует среда,
Но когда обернешься назад - ни следа, ни суда;

Кроме этого, ну, что проводится ежевечерне
В подступающем ужасе и наступающей черни
В окружении совести - и её корпораций дочерних,
И пока угасает в мозгу предпоследней надежды свеченье
И отчаянье рвется наружу - в себе ощущаю влеченье

Переписывать всё, оказавшись себе Большим Братом,
Триединым как миф, и делимым на взырвы как атом,
Без огня - маяком, без окопа и каски - солдатом,
И уж коли мой внутренний цензор общается матом,
Рокировок не будет; отлично владеет захватом

Хромоножка-судьба, на роду рисовавшая вилами
К тридцати невозможность собраться ни с мыслью, ни с силами -
И когда поутру все страдания кажутся милыми,
И когда порастаю травой и былого могилами -
Не с пробелами память становится, сразу с пропилами -

Я дышу и дышу, задушив в себе вольницу смертную,
И сужу так воздержанно, сдержанно что-то советую
Глядя поутру в зеркало; тихо-мирно топлю мыслей сметами
Закипающий в сердце котёл с наливными ответами,
Облаков молоком, болью соли, дождями, рассветами.

Превращение жизни в стимпанк.
Пусть любовь крутит шестерни.